Зеленые технологии способны продлевать жизнь и позитивно влияют на разные аспекты физического и интеллектуального развития, пишут эксперты ВШЭ. Но есть от них и негативный эффект
Использование экологичных технологий не только позитивно отражается на продолжительности жизни, но и меняет поведение людей, способствуя их большей вовлеченности в общественную среду и интеллектуальному развитию. Вместе с тем оно может приводить и к негативным последствиям, говорится в докладе «Исследования будущего для долгосрочного развития ТЭК» Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», с которым ознакомился РБК.
Эксперты НИУ ВШЭ провели анализ влияния низкоуглеродных энергетических технологий на человеческий потенциал, подразумевая под ним различные аспекты развития. В итоге исследователи выявили три основных направления: физическое, социальное и интеллектуальное.
С точки зрения физического потенциала важен не столько результат предотвращения климатических изменений, сколько снижение вредных выбросов, что позитивно сказывается на здоровье и продолжительности жизни, говорится в докладе. В этом контексте особо отмечаются два аспекта: повышение уровня жизни людей за счет улучшения качества воздуха и укрепление здоровья в связи с улучшением бытовых условий.
К примеру, «при уровне распространения возобновляемой энергетики, необходимом для удержания роста глобальной температуры в пределах 2 °C, в 2050 году в КНР можно будет предотвратить 0,6 млн преждевременных смертей, 151 млн случаев заболеваний, а также сократить потери в рабочей силе в размере 111 млн человеко-дней», пишут эксперты. Кроме того, «проживание в «зеленых» домах укрепляет здоровье жильцов на 8%, а смертность в медицинских учреждениях, построенных с применением энергоэффективных технологий, снижается на 19%».
Вместе с тем позитивные изменения происходят в социальной сфере. Например, на уровне компаний уже сформировалась четкая взаимосвязь между высоким уровнем социальной ответственности бизнеса и внедрением экологичных мер. «Под влиянием активного развития и внедрения низкоуглеродных технологий может происходить определенная трансформация существующих социальных норм таким образом, что поведение, связанное с более ответственным отношением к окружающей среде и обществу, превращается в общепринятую морально-этическую максиму», — пишут эксперты.
Помимо этого, повышение качества домашней, бытовой и рабочей среды за счет изменения воздуха, освещения и водоснабжения улучшает психологическое здоровье, снижает стресс и раздраженность, сообщается в докладе. Так, «производительность трудящихся в «зеленых» зданиях примерно на 10% выше, чем трудящихся в обычных зданиях».
Наконец, низкоуглеродные технологии способствуют развитию интеллектуального человеческого потенциала за счет создания новых высококвалифицированных рабочих мест и повышения спроса на образовательные услуги. «Согласно имеющимся оценкам, количество рабочих мест на единицу произведенной энергии для угля равно 0,14 рабочих места на МВт, для ветровой энергии — 0,25, для энергии биомассы — 1,5, а для солнечной энергии — 1,05 рабочих места на МВт», — пишут исследователи.
При этом в сфере ВИЭ качество рабочей среды выше, чем в традиционном энергетическом секторе, «что связано с более низким объемом выбросов вредных веществ». Кроме того, при добыче ископаемого топлива, например угля, более существенные риски для жизни. При этом относительная новизна отрасли ВИЭ «предоставляет больше возможностей для коммуникации между трудящимися и работодателем, что способствует более интенсивному инновационному развитию предприятий».
Активное внедрение низкоуглеродных энергетических систем может привести к развитию сферы науки и образования, поскольку повышение спроса на квалифицированную рабочую силу конвертируется в рост спроса на образовательные услуги. «В результате население в целом может получить больше возможностей для развития своих навыков, знаний и умений, что напрямую связано с улучшением интеллектуального человеческого потенциала», — заключают эксперты.
Вместе с тем существует и противоположный эффект от низкоуглеродных технологий и ВИЭ — в частности, в контексте физического здоровья. Так, ряд исследований указывают, что повышенный шум от установок ветрогенерации оказывает негативное воздействие на сон человека. Другой пример связан с размещением крупных гидроэлектростанций в местах проживания коренного населения, сообщают исследователи. И если эта проблема решается более эффективным планированием при строительстве, то есть и другие сложности.
«Добыча сырья для возобновляемой энергетики также может быть сопряжена и с негативным воздействием на окружающую среду, и с нарушением прав человека. Например, добыча лития приводит к целому набору негативных экологических воздействий, а при добыче кобальта в Демократической Республике Конго были зафиксированы множественные случаи использования детского и кабального труда», — отмечается в докладе.
Такие примеры, однако, непоказательны, возражает заведующая лабораторией исследований проблем устойчивого развития РАНХиГС Вера Баринова. Она указывает, что шумовое загрязнение есть и от автострад, и от самолетов, а гидроэлектростанции не все относят к зеленым технологиям. «Вред при добыче кобальта для развития ВИЭ допустим, но это не сами зеленые технологии, а сопутствующие эффекты. Мы все равно добываем редкоземельные металлы и прочее и все равно хотим в космос. И даже у традиционных отраслей есть обратная сторона», — добавляет она.
Внедрение низкоуглеродных технологий — это трансформация и последующая адаптация, отмечает директор группы операционных рисков и устойчивого развития Kept Евгений Тананайко. Этот процесс влечет за собой отмирание невостребованных профессий и компетенций, но при этом появляются и новые возможности, для реализации которых требуется квалифицированный персонал.
«При этом низкоуглеродные технологии представляют собой высокоавтоматизированные и технически сложные процессы. Они чаще всего дистанцированы от оператора и не требуют постоянного присутствия человека в рабочей зоне. Так исключаются многие опасные и вредные факторы, и это несомненный плюс», — добавляет он.
По мнению Бариновой, влияние низкоуглеродных технологий на жизнь людей «сугубо положительное» и будущее в целом стоит за ними. Именно поэтому зеленая повестка остается актуальной в России и во всем мире. И речь идет не только о принципах ESG (E — environment, экология; S — social, социальная политика; G — governance, корпоративное управление), а в целом о «повестке устойчивого развития, то есть о гармоничном развитии экономики с учетом социальных и экологических аспектов на уровне государства».
«Сюда относится не только зеленая повестка, но также и борьба с социальным неравенством, развитие образования и здравоохранения, чистой энергии, развитие новых технологий, решение мусорной проблемы городов и вообще комфортные города, забота об окружающей среде. Да, возможно, популярность ESG немного спала, но считаю, что прежде всего отпали какие-то моменты напоказ, связанные с западными компаниями», — говорит эксперт.
Тананайко также отмечает, что зеленая повестка эволюционировала и сегодня отходит от просто концепции и «красивой обложки» во все более прикладную плоскость: низкоуглеродный транспорт, энергоэффективные здания, низкоуглеродное металлургическое производство и другое.
«Бизнес переходит к поступательному внедрению мер декарбонизации доступными ему способами. И зеленая повестка становится нормальной составляющей его операционной деятельности. Можно сказать, рутиной во всем многообразии бизнес-процессов компаний», — заключает он.
Европа, сама не осознавая того, становится зависимой от российских удобрений, как это было с газом, считает генеральный директор норвежской компании Yara (один из крупнейших в мире производителей азотных минеральных удобрений) Свейн Торе Хольсетер, пишет Financial Times.
Поставки российского газа в Европу сократились в 2022 году, после начала военных действий на Украине и ответных санкций со стороны западных государств. Весной 2023 года глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что ЕС преодолел зависимость от российских нефти и газа. По ее оценке, за восемь месяцев импорт газа в Европу снизился на 80%.
Азотные удобрения, необходимые для сельскохозяйственных культур, производятся из природного газа, пояснил Хольсетер. По его словам, удобрения — «это новый газ». «Парадокс состоит в том, что цель — снизить зависимость Европы от России, а мы сейчас, сами не осознавая того, можем наделить Россию способностью оказывать давление в сферах продуктов питания и удобрений», — отметил он.
Цены на удобрения резко выросли после начала военных действий на Украине в феврале 2022 года и введения санкций против России, что вынудило страны ЕС ограничить поставки российского газа (газ — основное сырье для азотных удобрений, таких как аммиак и мочевина). С тех пор удобрения подешевели, поскольку цены на газ упали, но европейская промышленность все еще испытывает трудности: российский импорт занимает большую долю рынка, пояснил Хольсетер. По его мнению, Россия может использовать свое положение на рынке для политического воздействия. «Когда вы производите что-то, что так важно для производства продуктов питания, это мощный инструмент», — отметил гендиректор Yara.
По данным Евростата, которые приводит издание, импорт азотных удобрений в ЕС в 2022–2023 годах увеличился на 34%, на долю России пришлось около трети от общего объема поставок. Импорт мочевины, одного из самых распространенных азотных удобрений, вырос на 53% — в два раза по сравнению с периодом с 2020 по 2021 год. Из этого объема 40% поступило из России. В текущем сезоне поставки замедлились, но доля российской мочевины по-прежнему составляет почти треть от всего импорта.
ИСТОЧНИК: РБК